Прожили мы в той деревне почти год. А потом стали открытыми данные о Чернобыльской аварии, и что Брянщина тоже в числе радиационно-загрязненных районов. Мама поспешила покинуть тот край. Мне очень не хотелось обратно в город. Помню, я очень просила маму не уезжать. Мама пообещала, что найдет другую деревню, где мы будем жить.
И нашла довольно быстро в Ленинградской области. Но мы там не прижились. Маме не нравился климат, при котором помидоры даже в теплице не могли вызреть. Да и на работу ей приходилось ездить на развозке за 25 км от дома. А я не смогла ни с кем сдружиться, да особо и не с кем было. Короче уехали.
Так мы снова оказались в городе. Я пошла учится в обычную городскую школу. И вроде бы деревня стала забываться. Но через полгода вернулся диатез. Правда, в этот раз в виде небольшого пятна не предплечье. Вдобавок в Россию пришли голодные 90-ые годы. И тут уже мама спешно стала искать возможность покинуть город с его пустыми прилавками, карточками на продукты и бесконечными очередями.
В этот раз мы уехали на Белгородчину. И я снова влюбилась в деревню. Моя единственная одноклассница Лена стала моей лучшей подругой. Жизнь снова стала полна событиями, новыми впечатлениями и свободой. И когда вдруг возникла ситуация, что возможно нам пришлось бы вернуться в город, я уперлась рогом и заявила, что ни при каких условиях я отсюда не уеду. Я останусь здесь, построю себе шалаш и буду жить. И чтобы все поверили в серьезность моих намерений, я действительно стала собирать материал для строительства шалаша. Сейчас даже смешно вспоминать, что я собиралась жить всю зиму в шалаше полиэтилена с печкой из ведра без дна.
Как ни странно, но мои просьбы, угрозы или мольбы не уезжать оттуда, были услышаны, и мама нашла способ остаться в деревне. (продолжение следует)
Не блог, а поток хороших новостей. Как у вас так получается?